Моя собака ложилась на мой живот и рычала на мужа, когда он пытался меня коснуться. Я думала, что она просто ревнует… пока не узнала ужасную правду

Локи была рядом со мной задолго до того, как в моей жизни появился он. Она делила со мной одиночество, радость, слёзы — всегда рядом, всегда понимая без слов.

Когда я влюбилась, Локи приняла его спокойно. Когда мы поженились — просто лежала у моих ног, будто знала: теперь нас трое.

А потом случилось чудо — я узнала, что жду ребёнка.

С этого дня собака изменилась.
Она перестала играть, почти не отходила от меня.
Каждый вечер ложилась рядом, клала голову мне на живот и слушала.
Будто чувствовала там жизнь.

Когда малыш пинался, Локи радостно поднимала уши и тихо поскуливала — как будто смеялась вместе со мной.

Но стоило мужу подойти, положить руку мне на живот — она тут же вставала между нами, рычала, оскалив зубы.
Однажды даже укусила его за руку.

Я испугалась.
Он кричал, что выгонит её, называл «бешеной».
А я — защищала. Я думала, что она просто ревнует. Что чувствует, будто кто-то отнимает у неё меня.

Но я ошибалась.
И Локи это знала.

После родов всё стало хуже. Муж отдалился, раздражался из-за каждого крика ребёнка. Иногда я ловила в его взгляде что-то тёмное, холодное — и не могла понять, что именно.

А потом… всё открылось случайно.

Однажды, когда он ушёл в душ, я взяла его телефон, чтобы поставить будильник.
И случайно увидела переписку.

«Я ненавижу этот шум, — писал он матери. — Она теперь живёт только им. Этот ребёнок всё разрушил. Иногда думаю, как всё было бы проще, если бы его не было».

Я замерла. Сердце будто остановилось.
Всё сложилось — его отстранённость, раздражение, злость.
И внезапно я поняла, что всё это время Локи пыталась меня предупредить.

Она чувствовала его зло.
Она знала, что он способен причинить вред.

Не просто ревновала — охраняла.
Меня. И моего ребёнка.

Теперь мой сын растёт, и Локи всегда рядом с ним.
Она спит у его кровати, терпеливо слушает его смех, осторожно принимает из маленьких рук лакомства.

И каждый раз, когда я смотрю на них, я думаю одно: Если бы не она — его бы, может быть, не было.