Собака во время обыска дома стала громко лаять на старую картину. Снявшие ее полицейские не могли поверить своей находке, от которой кровь застыла в жилах
Раннее утро. В воздухе висел запах сырости и тишины. Офицер Марк с напарником и служебной собакой Ральфом получили ордер на обыск старого дома на окраине. Дом принадлежал пожилой женщине, недавно умершей при странных обстоятельствах.
Соседи жаловались: по ночам в окнах вспыхивает свет, а внутри будто кто-то ходит. Полиция решила проверить — вдруг там укрываются преступники.
Дом встретил их странным покоем. Ни пыли, ни следов взлома. Всё стояло аккуратно, будто хозяйка просто вышла за хлебом и скоро вернётся.
Ральф шёл впереди, нюхая пол и стены. Его уши насторожились, хвост напрягся. Он подошёл к гостиной и вдруг резко зарычал. Глухо, низко — так он делал только тогда, когда чувствовал что-то чужое.
На стене висела большая, мрачная картина — старый семейный портрет. Женщина с детьми. У всех одинаковые, безжизненные глаза.
Ральф начал лаять. Громко, пронзительно, не отрывая взгляда от картины.
— Тихо, парень… что там? — прошептал офицер.
Он посветил фонариком — холст дрогнул от слабого сквозняка. Тогда Марк снял картину со стены. И всё стало ясно.
За ней скрывался сейф. Старый, массивный, вмурованный прямо в бетон. Ни одной пылинки. Будто кто-то открывал его совсем недавно.
Через час, после прибытия специалиста, дверца поддалась. И то, что лежало внутри, заставило всех замолчать.
Фотографии. Сотни. Мужчины, женщины, дети. Некоторые — со штампом “Пропал без вести”.
Пачки валюты разных стран, золотые украшения, документы — паспорта, свидетельства, медицинские карты. На одних и тех же лицах — разные имена.
Хозяйка дома оказалась не просто тихой пенсионеркой, как думали соседи. Она десятилетиями помогала людям исчезать. Создавала новые жизни, подделывала документы, продавала чужие судьбы.
А в последние годы — возможно, прятала куда более страшные тайны.
Ральф, обнюхав сейф, тихо лёг у стены и закрыл глаза. Он знал — дело раскрыто.
А в углу картины, где холст задели при снятии, кто-то позже заметил надпись, едва различимую под слоем краски:
«Мы всё ещё здесь».